Источником сюжета для пьесы Гоголя «Ревизор» стал реальный случай в городе Устюжна Новгородской губернии, причём автору об этом случае поведал Пушкин. Именно Пушкин советовал Гоголю продолжать написание произведения, когда тот не раз хотел бросить это дело.
Пролог «У лукоморья дуб зелёный...» поэмы «Руслан и Людмила» Пушкин написал для её второго издания, выпущенного через 8 лет после первой публикации.
Одна из самых известных русских сказок – «Колобок» – известна не только в России, а и далеко за ее пределами. Сюжет «Колобка» имеет аналоги в сказках многих других народов: от восточных узбекских и татарских, до западных – английских, немецких и скандинавских. Согласно классификатору сюжетов (есть и такой) Аарне-Томпсона, сказка относится к типу 2025 — «убежавший блин».
А знаете ли вы, что у всем известного хитрого Дуремара из сказки Алексея Толстого «Золотой ключик» существовал вполне себе реальный прототип. Как утверждает в своей работе «Персонажи настоящие и вымышленные» известный литературовед Марк Минковский, в 1895 году
в Москве обитал французский доктор Жак Булемард – страстный поклонник лечения пиявками. Все плюсы этого лечения он был готов немедленно демонстрировать на себе.
Виктор Гюго в 1862 году, находясь в отпуске, захотел узнать о реакции читателей на только что изданный роман «Отверженные» и послал своему издателю телеграмму из одного символа «?». Тот прислал в ответ телеграмму тоже из одного знака — «!». Вероятно, это была самая короткая переписка в истории.
Барон Мюнхгаузен был вполне реальным историческим лицом. В юности он уехал из немецкого городка Боденвердер в Россию на службу пажом. Затем он начал карьеру в армии и дослужился до звания ротмистра, после чего уехал обратно в Германию. Там он прославился тем, что рассказывал необычайные истории о службе в России: например, в ъезд в Петербург на волке, запряженном в сани, конь, разрезанный пополам в Очакове, взбесившиеся шубы или вишнёвое дерево, выросшее на голове у оленя. Эти истории, а также совершенно новые, приписанные барону другими авторами, и привели к появлению Мюнхгаузена как литературного персонажа.
